«Мы поглощены страстью воссоздать самих себя»: разработчик гуманоида о том, можно ли влюбиться в робота

iCub — это робот-гуманоид, созданный для исследования когнитивной функции человеческого мозга и последующей разработки искусственного интеллекта. Уже сейчас iCub взаимодействует с людьми и постепенно обретает способность получать от них знания и навыки, то есть обучается. Робот может видеть, слышать и говорить, а его новая версия оснащена системой «кожи», вмонтированной в поверхность кончиков пальцев и основных частей корпуса. T&P поговорили с разработчиком iCub Джорджио Меттой о роли роботов в современном мире, об их правах и нашем отношении к ним.

— Как вы определяете роль роботов в современном мире, в культуре?

— Человечеству всегда хотелось создать нечто, что было бы не просто неким устройством, а машиной, которая копирует нас самих. Раньше эти мечты воплощались скульптуре, потом в простейших механизмах, теперь технологии позволяют создавать объекты, которые не только внешне напоминает человека, но и двигаются как мы, могут общаться и думать. Так что большая часть мотивации создавать гуманоидов связана с этим, и в этом ключе цель их разработки очень отличается от понятных целей создания промышленных роботов, которые выглядят утилитарно. Людей всегда увлекает и очаровывает внешний вид гуманоидов, их строение, форма. Конечно, причиной создания гуманоида может быть и простой интерес: робот может жить с вами, делить с вами одно и то же пространство, пользоваться теми же инструментами. Но мне кажется, что большинство дизайнеров и разработчиков роботов увлечены созданием чего-то максимально похожего на людей. И эта страсть сейчас подкрепляется дополнительными возможностями не только воспроизвести форму человеческого тела, но и структуру движений, то есть наделить его способностью жить нашей естественной спокойной жизнью. То есть это двоякий взгляд. С одной стороны, мы можем создавать инструменты, машины, которые просто будут полезными, но, с другой стороны, мы поглощены страстью воссоздать самих себя.

Название iCub — это акроним от Cognitive Universal Body. Робот двигает головой, руками, телом и ногами благодаря 54 моторам, акселерометрам и гироскопам. iCub также может видеть, слышать и говорить, отображать эмоции на лице и, что главное, имеет способность воспринимать информацию и обучаться. Разрабатывается по технологии open-source в более 20 лабораториях мира.

— Могут ли роботы помочь нам узнать что-то о самих себе?

— Думаю, это одна из целей создания гуманоидов. Есть базовая вещь: для того, чтобы воссоздать человеческий интеллект, нужно воссоздать человеческое тело, поскольку мышление очень связано с его строением. Гуманоиды могут стать моделями, на которых мы сможем проверять свои теории о нас самих, например, изучать, как формируется наше поведение, почему мы двигаемся определенным образом и так далее. Сейчас эти теории никак не протестированы, они абстрактны: ученые, занимающиеся нейронаукой, смотрят на исследования и делают какие-то выводы о том, как будет вести себя мозг. Но не всегда человеческой жизни хватает, чтобы проверить эти теории на деле, с этим как раз могут помочь роботы. То есть вы загружаете данные в компьютер, создаете модель своей теории и тестируете ее на роботе. Так у нас могут появиться доказательства принципов, которые предлагает нейронаука, и конкретные модели, которые будут работать в реальной жизни. То есть это многое скажет нам о нашем мозге.

— Как роботы изменят человека? Многие переживают, что мы можем потерять нашу душевность и стать поверхностными.

— Мы вкладываем душу в технологии, и я не думаю, что мы станем менее душевными из-за роботов. В некотором смысле технология в определенный момент действительно станет частью человека: уже существует протезирование, замена частей тела, мы уже можем представить себе полную интеграцию тела с машиной, устройства, контролируемые мозгом и так далее. Мы двигаемся в направлении того, что технологии будут широко распространены и действительно смогут менять наши тела, и положительная сторона этого в том, что, например, люди, потерявшие способность ходить или потерявшие конечность, смогут ее восстановить. Роботы будут в наших домах, везде, в том числе и внутри нас. Пока нам очень сложно справляться с болезнями, например, с раком, а доставка лекарства в верное место означает найти верное расположение на клеточном уровне, идентифицировать те клетки, которые нужно уничтожить. Эта технология тоже связана с роботами, только на наноуровне — будто сто атомов собраны в форме робота в нашем его обычном представлении. Они могут помещаться в организм для доставки лекарства в нужный орган, более эффективного и быстрого лечения, так что у человека может появиться возможность исцелиться. Кто-то из них сможет постоянно находиться в нашей крови, непрерывно что-то исправлять. Сейчас все это изучается самыми разными специалистами, это междисциплинарный труд не только над большими роботами, но и над маленькими. Роботы также могут помогать нам с окружающей средой, следить за ее состоянием и заботиться о ней. Для задач любого масштаба возможны роботы разных размеров и форм, цель которых — помочь нам сделать жизнь лучше.

— Когда появится необходимость в документе, фиксирующем права роботов?

— Здесь есть два аспекта. Первый — философский. Да, однажды нам придется дать роботам права, потому что они станут слишком умными, но должен сказать, что произойдет это не в ближайшем будущем. Второй аспект — практический. Сейчас у нас есть правила дорожного движения, распределения ответственности. При красном сигнале светофора вам нужно остановиться, примерно то же самое будет касаться роботов, например, не двигаться слишком быстро, если рядом есть люди. То есть это будет свод правил, а также система страховки. Другая сторона вопроса касается регулирования. Например, что будет, если вы запрограммируете робота делать что-то плохое. Это проблемы и этики, и законодательства, и в отличие от прав роботов этими вопросами нужно заниматься уже сейчас, поскольку мы уже пользуемся самоуправляемыми устройствами. Теоретически, робот-пылесос не может сделать вам что-то плохое, но если у вас самоуправляемый автомобиль, правила уже имеют смысл, потому что вероятность причинения вреда есть. Если машина по каким-то причинам попадает в аварию, кто будет нести за это ответственность?

— То есть это скорее правила для людей, не для роботов?

— Не уверен, что мы создадим суперумного робота в самое ближайшее время, то есть в течение десяти лет. Он будет в какой-то степени умным, но не будет полностью автономным. Вероятнее, что в это время роботы появятся в наших домах, но и для этого еще нужно немало потрудиться. Поэтому пока еще ответственность за таких роботов несут люди, которые решают, что с ними делать. С другой стороны, автономность роботов означает, что они ставят свои собственные цели, сами решают, что им делать. И, конечно, тогда потребуются правила и для роботов тоже.

— Все, кажется, очень боятся этого момента.

— Теоретически, это правда, что в далекой перспективе опасность не исключена. Это зависит от того, как мы распорядимся своими разработками, но очевидно, что если мы создаем машину, обладающую человеческим интеллектом, она будет преследовать свои собственные цели. Поэтому нужно задумываться, будут ли эти цели соответствовать нашим, как они будут соотноситься с нашей жизнью. Все эти вопросы поднимаются сейчас в фантастических фильмах.

— Что вы чувствуете, когда взаимодействуете с роботом, который смотрит на вас, отвечает, учится? Испытываете ли вы эмпатию или относитесь к нему исключительно как к машине?

— Не думаю, что это эмпатия, но когда вы смотрите, как робот двигается, реагирует на окружающую среду, делает какие-то вещи, это действительно увлекает. Но постепенно к этому привыкаешь. Я работаю с ними уже много-много лет, но когда я сконструировал своего первого робота, ощущения были странными. Он двигался самостоятельно, смотрел и менял свое поведение в зависимости от того, что делал я. И я подумал: «Вау, он работает!» Часто, когда я показываю свою работу близким, первая реакция — «Ой, он смотрит на меня!» Мы же знаем, что мы записали в программу, так что понимаем, чего ожидать, а людей, которые не знают деталей, это правда поражает. И мне это нравится, потому что нас скорее удивляет то, что он работает так, как должен, а это значит, что мы хорошо потрудились. Взаимодействие с гуманоидом довольно сильно впечатляет, потому что он многое вам, так сказать, передает: его движения напоминают человеческие, и это вызывает какие-то чувства. Конечно, он не похож на ребенка, он не так сложно устроен, но я уверен, что когда общение между нами приблизится к человеческому, когда робот сможет вам отвечать и делать какие-то вещи естественно, можно будет говорить и об эмпатии.

— Представляли ли вы момент из фантастических фильмов, когда ваш добрый робот вдруг становится злым? У вас нет ощущения, что вы создаете нечто опасное?

— У меня никогда не было такого чувства. Не думаю, что такое может случиться, но да, это вызывает довольно противоречивые чувства. Все зависит от нас, потому что сложные роботы в конечном итоге смогут обучаться: неверно утверждать, что роботы и их интеллект будут создаваться вручную. Интеллект обретается через общение с людьми, поэтому у кого-то будут получаться злые роботы, а у кого-то добрые. Это будет зависеть от того, как и кем они будут создаваться, и каков будет уровень их способности обучаться через взаимодействие с окружающей средой. Скорее всего, роботы, которых научили быть хорошими, останутся хорошими: не думаю, что можно писать программное обеспечение доброго робота и допустить ошибку, из-за которой он внезапно станет злым. Думаю, правдоподобнее смотреть на это с точки зрения обучения, роботы будут ходить в школы и, возможно, у нас будут учителя для роботов, а возможно, они смогут учиться и у обычных учителей.

— И последний глупый вопрос: можно ли полюбить робота?

— Это снова вопрос далекого будущего. Люди влюбляются в своих питомцев и очень страдают, когда те умирают. Мы ведь и вправду очень привязываемся, поэтому, если рядом с вами существует довольно сложный робот, не вижу ничего такого в том, чтобы чувствовать к нему что-то вроде привязанности. Кроме того, я уверен, что разработчики задумываются о том, как роботы выглядят, как делать их привлекательными. Если вы проводите время с роботом, обучая его разным вещам, например, как отвечать, как реагировать, вы передаете ему часть своих знаний, то есть робот получает часть вашей личности, вы хотите для него всего доброго, как для ребенка, и так далее. Таким образом, думаю, что после нескольких лет такого обучения вы привяжетесь к тому, как он себя ведет, как реагирует на вас. И это в какой-то мере есть любовь.

Спасибо «Робофоруму» за помощь в организации интервью.